Александр ОСТРОВСКИЙ.
НЕ С ВСЯКИМ СПИ, С КЕМ ХОЧЕТСЯ Трагедия в 4 действиях, 21 сцене.
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Свиньин Тит Засилыч, папенька, 57 лет, очень богатый купец, убежденный самодур.
Свиньина Домна Мартыновна, маменька, 42 лет с половиною, жена Свиньина, самодурка.
Лизынька, дочь Свиньиных на выданье.
Аппаратов Парамон Никифорович, жених Лизыньки. Человек богатый, но подлый.
Блестящинский Модест Орестович, жених Лизыньки. Человек богатый, но благородный.
Искренко Андрей Москвич, жених Лизыньки. Человечек бедный, но честный.
Куролесов Герман, возлюбленный Лизыньки. Человечишко никчемный и бедный, но развратник, картежник и пьяница.
Пелагея, кухарка. Молчаливая женщина в кокошнике, с ухватом.
Селифан, кучер.
Ненила Ниловна, сваха.
Сваты.
Соловьи.
Русский народ.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
СЦЕНА I
Гостиная в доме Свиньиных. Бьют напольные часы. Через пятнадцать минут часы бьют еще раз. В наступившей тишине слышны шаги. Входит Свиньин.
Свиньин. Куда вы, черти, подевалися?! А?! Страшитесь гнева отцовского?! Найду кого -- убью! Не посмотрю, каков ты есть, -- убью собаку! Кто бы ты ни был, а собаку все одно убью!
Осматривает комнату.
Свиньин (чуть смягчившись). Ну полно, полно, покажитесь... Так уж и быть, не убью... (В сторону.) Покалечу немного, да и ступай с Богом.
СЦЕНА II
Из-под дивана, из-под стола, из-за портьеры, из всех дверей появляются Лизынька, Свиньин а, Ненила, Искренко, Селифан и Пелагея.
Свиньин. А-а, вот вы где, дармоеды! Где, деготь мне на ворота, амбарная книга нумер семь?! (Заметив Ненилу.) А тебе чего здесь надобно, толстомясая?! Денег просить пришла? Нету!
Ненила. Не извольте гневаться, любезнейший Тит Засилыч! (Низко кланяется.) Я к вам по дельцу. Как говорится, у вас товар, у нас купец!
Свиньин. Кхе-с! А что это у тебя, дорогая сваха, промеж грудей какая-то бумажка застряла?
Свиньин а. Страмник, дитя постыдился бы!
Лизынька. Ах, это, верно, записка от Куролесова... (Выхватывает бумагу.)
Ненила. Не извольте ошибаться, Лизавета Титишна! Это господин Блестящинский вам письмецо прислали. А на словах велели передать: ’Жениться хочу на Лизыньке, сил нет!’ Ну, до свиданьица. (Кланяется.)
Свиньин. Кхе-с!
Ненила уходит.
СЦЕНА III
Лизынька (читает записку). ’Хочу жениться на Лизыньке, сил нету. Блестящинский’.
Свиньин а. Вот ведь! Сил нету, а жениться хочет!
Свиньин. Глупый человек, даром что богатый да благородный. Я ему третьего дни отборнейшего лесу предложил, а он, дурак, взял!
Искренко (подходя к Свиньину). Тит Засилыч! Вы меня знаете. Я хоть человек бедный, да честный!..
Свиньин. Это еще кто таков?! А ну -- пошел вон!
Искренко уходит.
СЦЕНА IV
Снова входит Ненила.
Ненила. Здравствуйте долгие годы! Так что господин Аппаратов просили передать, что приглашают на той неделе Лизыньку замуж. А на словах велели передать пятьдесят тысяч рублей... Ну, до свиданьица! (Кланяется.)
Свиньин. Кхе-с!
Ненила уходит.
СЦЕНА V
Свиньин. Ну вот, совсем другое дело -- Аппаратов! Сразу видно человека богатого, но подлого!
Лизынька. Я тоже хочу быть богатой, но подлой!
Свиньин. Да ты и так, ангел мой, подлее некуда!
Лизынька. Как некуда? Вот маменька вас на первое апреля с кучером обманывали, а мне тоже хочется!
СЦЕНА VI
Снова входит Ненила.
Ненила. Здравствуйте, господа хорошие! Вот и снова свидеться довелось. Тут господин Куролесов... (Показывает пальцем на вырез платья.) просили барышне записку передать...
Лизынька схватывает записку, читает.
Лизынька. ’Приходи к пруду, сватать буду’. Ой! Побегу-ка я к пруду!
Лизынька изменившимся лицом бежит к пруду.
Свиньин (кричит вслед). Что?! Опять к этому прощелыге?! Смотри, Лизка -- в бурлаки отдам!.. Чаю хоть попей!..
Свиньин а. Вы бы, батюшка, чем гневаться, дали бы кухарке денег на сапоги, а то она самовар насосом от лисапета раздувает. От этого у нее мигрень сделалась.
СЦЕНА VII
Входит Ненила.
Ненила. Доброго здоровьичка, дорогие хозяева! Хучь смейтесь, хучь плачьте, но у вас товар...
Свиньин. (в сердцах) У нас учет! (Закрывает дверь перед носом у Ненилы.) И за что, за что же Бог наказывает меня? Думал ли я, что так все обернется? Желал ли? Эх, Лиза, Лиза! Не к пруду ты побежала, а отцу своему сердце топчешь каблуками высокими, на мои же деньги купленными. Кончилась, видать, вольная жизнь купца Тита Свиньина, понабежали вороны, подавай им дочь, а вперед не дочь, а деньги, деньги подавай! Ну давайте, терзайте, рвите! Кто еще хочет купеческого тела? Ишь ты, не было гроша, да вдруг алтын! Вот те, бабка, и Юрьев день! Хоть ложись да помирай! Ну это уж шиш! Врешь, не возьмешь! Как бы не так! Мордой об косяк! Видит око да зуб неймет! Близок локоть да не укусишь! Мал золотник да дорог! На чужой каравай рот не разевай! Без труда не вытянешь и рыбку из пруда! Семь раз отмерь, один раз отрежь! Сто одежек и все без застежек!.. Сидит дед, в сто шуб одет! А кто его раздевает, я вас спрашиваю?!.. Кто его раздевает, тот слезы проливает! Попомните!
Свиньин уходит.
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
СЦЕНА VIII
Беседка в вишневом саду Свиньиных. Поют соловьи для своих соловьих. По беседке нервно ходит Лизавета Свиньина. Мнет платок, кусает ногти: озабочена она.
Лизынька. Ах, как мне душно, как тяжко! Все мне жмет и давит и трет! Все-все душит меня в ненавистном отцовском доме! Я не вынесу... Я... Я... руки на себя наложу!
СЦЕНА IX
Из кустов вылезает Куролесов.
Куролесов. Давайте уж лучше я на вас наложу, Лизавета Титишна! Ха-ха-ха! (Смеется.) А что душно вам, так вы корсет-то распустите, али юбку скиньте. (В сторону.) Наедятся на ночь-то...
Лизынька. Ах, Герман, вы меня напугали! Не подходите ко мне, здесь душно! Я жду вас уже четверть часа!
Куролесов. Простите, Лизынька, картишки задержали-с. Знаете, ведь у нас, у мужчин-с, все картишки-с, винишко-с да бабешки-с! Это нас и губит-с! Ха-ха-ха-с! (Смеется.) Я сейчас из клуба. Проиграл мильон этому дураку Аппаратову. И, поверьте, даже глазом не моргнул. Дозвольте ручку поцеловать? И на губке у вас комар, дозвольте я его съем?
Лизынька и Куролесов целуются.
Лизынька. Уж больно дерзко вы, Герман Калистратович, целуетесь! Вон -- губу в трех местах прокусили...
Куролесов. Ничего, Лизынька! Мне ведь теперь все равно. Вас за меня не отдадут, поскольку я пьяница и нищ. А без вас мне не жизнь. Аппаратову я мильон не отдам, а он меня за мильон-то и убьет! Так что, как ни крути, а я -- покойник.
Куролесов плачет.
Лизынька. Герман Калистратыч! Герочка! Ты сейчас спрячься в кустах, а я попозже приду. Вон идет кто-то. Ну -- прячься!
Куролесов с плачем прячется в кустах.
CЦЕНА X
Входит Блестящинский.
Блестящинский. Здравствуйте, Лизавета Титишна! Искал вас на конюшне, да Селифан сказал, что вы, мол, в беседке с Куролесовым целуетесь! Так вот я хотел...
Куролесов (из кустов). Хотел, да вспотел!
Блестящинский. Кто здесь?!
Лизынька. Никого! Наверное, цикада!
Куролесов. Ой, черт, комары жгут!
Блестящинский. И верно, цикада... Так вот, я сейчас шел косогором, нарвал букет клеверу. Это цветок хоть и незаметный, да полезный, недаром коровы его любят. И я тоже такой. Так что, Лизавета Титишна, я вам предлагаю сердце и руку...
Куролесов (из кустов). И еще одну штуку!
Звезды блещут с высоты, Лиза нюхает цветы. И чихает громко-громко, отвернув лицо в сторонку -- чтобы брызги полетели и Модеста не задели.
Блестящинский. Я загадал: пять раз чихнете -- моей будете.
Лизынька чихает четыре раза. Подумав, чихает еще раз.
Блестящинский. Ну все, решено! (Целует Лизыньку.)
Лизынька. Поперед венчания целоваться лезете? Что ж, извольте. Э, как вы, Модест Орестович, руками-то работаете, аккурат как папенькин бурлак Сережа...
Блестящинский. Так вам и вдоль рек гулять случается?
Лизынька. Это все батюшка. Он, чтобы бурлакам скорости придать, меня в первую лямку впрягал. Он у меня -- самодур... Скажите, господин Блестящинский, а правду говорят, будто у вас денег, как у дурака стекляшек?
Блестящинский. Вздор! Может, я по молодости да по бедности и собирал бутылки, да только это все в прошлом!
Лизынька. Модест Орестович, знаете, я вечор продулась в карты и теперь должна мильон господину Аппаратову. Купите... ой, спасите мою честь, Модест Орестович! Модинька!
Блестящинский. Лизынька! Да разве ж я для невесты своей законной мильон пожалею?! Да я не то что мильон, я еще сто рублей впридачу дам вам, Лизынька, на шпильки...
Куролесов (из кустов). На штоф вина да банку кильки!
Блестящинский. Сейчас бегу за деньгами-с.
Куролесов. Смотри, не зацепись рогами-с!
Блестящинский уходит.
СЦЕНА XI
Те же, но без Блестящинского. Входит Аппаратов.
Аппаратов. Лизынька, душенька! Я говорил вам в прошлом годе, что женитьба пока не вписывается в мой бюджет?
Лизынька. Говорили, Парамон Никифорович.
Аппаратов. Так вот. Намедни я на мильон нагрел в карты этого дурака Куролесова... Так сказать, внебюджетное поступление при утвержденном бюджете. Так что мне жениться сейчас нисколечко не накладно! Поэтому я спрашиваю теперь: Лизынька, вы согласны составить мое счастие?
Лизынька. Нет, Парамон Никифорович, ни за что!
Аппаратов. Я имел в виду -- вы будете моею женой?
Лизынька. А-а-а, это -- пожалуйста! Это -- сколько вам угодно... Только, Парамон Никифорович, нельзя ли сразу задаточек у вас попросить?
Аппаратов. Сколько же?
Лизынька. А вот как раз мильон. И немедля.
Аппаратов. Гм, ну что ж... (Лезет в жилетный карман, достает мильон ассигнациями.) Только уж вы без обману! А то чтой-то вы меня, Лизынька, в последние дни как будто избегаете? Уж не охладели ли вы ко мне?
Лизынька. Помилуйте, Парамон Никифорович, как вы могли про меня такое подумать?! Нет! Ни к вам, ни к кому другому я не могу сделаться холодною!.. (Берет деньги.) Однако, Парамоша, мы должны сейчас проститься. Сюда могут прийти и застать нас...
Куролесов (из кустов, подражая голосу Свиньина). Где дочь моя?! Застану -- запорю! Разорю! Закурю!
Аппаратов. Ну, видимо, мне пора... До свиданья, Лизавета Титишна. А цикады сегодня трещат, как перед грозой...
Аппаратов поспешно уходит.
СЦЕНА XII
Лизынька. Герман Калистратыч, вы где?
Куролесов (из кустов). В Караганде! Тут я! И не вылезу отсюда, пока не скажете, что вы моя!
Лизынька. Да ваша я, ваша! Вылазьте! Вот ваш мильон.
Куролесов (забирая деньги). Благодарю покорно, Лизынька. Только все равно я покойник. Вас за меня даже с мильоном не отдадут, поскольку я пьяница и нищ. Аппаратову я этот мильон не отдам, а он меня за два мильона-то и убьет! Так что, как ни крути, а я -- покойник... А вот, я вижу, у вас на губке цикада, дозвольте я ее перед смертью съем.
Куролесов и Лизынька целуются.
Искренко (громко шепчет с дерева). Лизавета Титишна! Лизавета Титишна! Лизынька! Я как человек честный... А-а! (Шумно падает с дерева.)
Лизынька пугается, Искренко подымается, Куролесов из беседки быстро удаляется.
Лизынька. Ой, кто тут? Это вы, господин Искренко?
Искренко. Я! Боялся показаться, не ровен час папаша ваш нагрянет, так как бы меня в темноте за Пелагею не принял, не наделал бы беды...
Смех в зале. Куролесов выглядывает из-за кулисы.
Куролесов (в зал). Что это за Пелагея в свиньинской дворне объявилась? Аль недавно куплена? Пойду обману-с.
Куролесов уходит окончательно.
СЦЕНА XIII
Искренко. Лизынька, я как человек честный, скажу: я тут на дереве сидел и все видел. Жаль, не слышал почти ничего, уж больно нынче цикады кричат... Эти господа -- они и аппендикса вашего не стоят! Взять, к примеру, Аппаратова. Что в нем хорошего? Ну, денег у него изрядно, кальсоны шелковые носит. А сорви с него кальсоны -- что мы увидим?
Лизынька. Что? Что?!
Искренко. А ничего-с! Один барыш на уме! А Блестящинский? Модестом Орестовичем прозывается, а книг не читал, это уж точно, так -- какую-нибудь брошюрку какого-нибудь Бетховина. А кто такой этот Бетховин? Такой же, небось, дуролом, мошенник и плут. Да и по фамилии -- мордвин, а те все на арапа взять норовят!..
Лизынька. Взять норовят?
Искренко. А Куролесов Герман? На благотворительном балу начал спьяну к барышням под юбки заглядывать, да и уснул под юбкой у губернаторши! Она только дома заметила. Весь вечер за ней волочился!.. А вы, вот что: выходите за меня! Станем с вами вместе жить -- бедно, но честно!
Лизынька. Отчего же не сходить, коли человек хороший? А на какие шиши мы будем жить бедно, но честно?
Искренко. Ах, Лизынька, опять вы за свое! Не отвергайте хоть вы меня!
Лизынька. Да кто вас отвергает-то, господи?
Лизынька и Искренко целуются.
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
СЦЕНА XIV
На сцене -- рулетка, ’Блэк Джек’ и наперстки -- словом, игорный дом. Куролесов, Блестящинский и Аппаратов сидят за ломберным столом.
Блестящинский. Говорят, что вы, Куролесов, давеча у Лизыньки комара съели. А ведь нынче пост-с! Стыдитес! Дама пик-с!
Куролесов. А я постов-то не боюс! Дама треф, перевожу-с!
Аппаратов. Вы, Куролесов, настолько хам и сволочь, что вас и бить-то противно! (Бьет карты Куролесова.)
Блестящинский. И мне!
Куролесов. Манишка в вине! ’Хам... Сволочь...’ А между тем, если желаете знать, Лизавета Титишна Свиньина мне решительно сказала, что будет моею!
Аппаратов. И мне!
Блестящинский. И мне!
Куролесов. И мне! А, я уже говорил...
СЦЕНА XV
Входит Искренко.
Искренко. Ну, господа, я как человек честный признаюсь, что вскорости обженюсь! Сам Свиньин в тести метит.
Аппаратов. Мой это тесть, и полно тут, господа, хватит о Свиньиных! Валет-с.
Искренко. Врешь, подлец!
Аппаратов. Изволите ошибаться-с, я не подлец. То есть, пардон, оговорился. Я не вру!
Искренко. Как же так? Стало быть, мы вчетвером женимся на Лизыньке?
Куролесов. Стало быть, вчетвером, если она, пока мы тут сидим, еще кому-нибудь своего согласия не дала...
Аппаратов. Я, как человек подлый, ее понимаю. Скорее всего, так и будет.
Блестящинский. Но, надеюсь, не одновременно?
Куролесов. А что, собственно, в этом...
Искренко. Молчите, негодяй! Вы опять готовы сказать очередную непристойность! Лизынька, чья бы она ни была, -- наша. Я предлагаю поступить благородно: разыграть ее в карты. По частям.
Аппаратов. Что ж, согласны. Итак, часть первая, сами понимаете, какая...
Блестящинский. Стойте! Я предлагаю иной способ, чтобы по справедливости! В Лизыньке весу -- пуда четыре, поэтому предлагаю разделить ее поровну и разыграть. Ставлю на кон четверть пуда!
Аппаратов. Играть -- так по-крупному. Пуд!
Искренко. Пуд так пуд!
Куролесов (тихо). Животные! (Громко.) Пуд, мой долг и мильон сверху!
Искренко. Ставки сделаны! Как человек благородный, я, пожалуй, раздам.
Аппаратов. Ничуть не бывало! Подите похлебку в публичных домах раздавайте. Карты -- они благородства не терпят, и раздавать должен человек подлый и беспринципный. Извольте карты, господа.
СЦЕНА XVI
Входит Свиньин.
Свиньин. Добрый вечер, господа! О, да я вижу, у вас крупная игра намечается! Нельзя ли войти-с?
Все в замешательстве.
Свиньин. Сколько на банке?
Куролесов. Да пуда три, почитай...
Свиньин. Корову, что ль, разыгрываете?
Куролесов (с намеком). Не то, чтобы корову, так-с, телку-с...
Свиньин. Так я вхожу?
Все (протестующе шумят). Негоже... Нет, Тит Засилыч... Да мы уж почти кончили...
Свиньин. Эх вы! Некумпанейский вы народ. Ну, я научу вас кумпанию любить. Извольте завтра вечером быть у моего кучера Селифана на именинах. Он меня послал вас пригласить, хе-хе, уважьте его, не то обидится и прибьет меня. А опосля именин он же вас по домам развезет, коли пожелает.
Все. Благодарствуйте, Тит Засилыч, непременно будем...
Свиньин. Уж вы не обманите, а то Селифашка-то волнуется, принарядился, шельма. На столе карточки разложил -- кому где сидеть. Меня, конечно, по правую руку, вас, Аппаратов, по левую. И вас, Куролесов, не забыл -- накрыл вам особый стол в дворницкой. Блестящинский, предлагаю пари: кто вперед напьется -- кучер мой, Куролесов али я?
Все. Вы, вы, конечно!!!
Свиньин. А то ж! Но, однако, пусть будет по-честному: я кучеру-то форы дам с полчасика.
Все (хором). Ставим на кучера!!!
Свиньин. Ну-с, премного благодарен, господа! Так уж я Селифану-то передам, что вы придете. За сим позвольте откланяться.
Свиньин уходит.
СЦЕНА XVII
Искренко. Принесла нелегкая самодура! Всю игру расстроил... Как бишь мы хотели Лизыньку-то разыграть -- по частям тела, что ли?
Все (шумят). Позвольте!.. По каким-таким частям?!.. Вроде бы по весу собирались!..
Спорящие голоса тонут в пении цыганского хора.
ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
СЦЕНА XVIII
Двор в усадьбе Свиньиных. На дворе столы у них. На столах -- бараний бок с кашей, пироги с осетриною, поросенок с хреною, семга, балык, мадера, пиво, самогон, сладкая водка ратафия, севрюжина, караси жареные в сметане. Все бутафорское, потому что пост.
Дворовый оркестр играет Штрауса.
Тит Свиньин и домочадцы разместились за столом. Под столом спит пьяный кучер на подстилке из солом.
Свиньин (пиная кучера). Ну, за тебя! (Выпивает.) А где гости? Пелагея! Отворяй ворота, впускай гостей! (В зал.) Да и то -- пущай взойдут. Я ведь их к пяти звал, а уж семь!..
СЦЕНА XIX
Входит человек семьдесят, среди них Аппаратов, Искренко, Блестящинский, Куролесов, Сваты, Русский народ.
Блестящинский. Приятного аппетита, Тит Засилыч!
Аппаратов. Заждались, небось, гостей-то?
Искренко. А где же наш именинник?
Свиньин. Почивать изволит, свинья. Эй, Селифан! К тебе пришли!
Селифан просыпается, садится за стол.
Свиньин. Вот он, ваш именинник... (Выпивает рюмку, падает под стол и засыпает.)
Селифан (поет).
В той степи глухо-о-ой
Наверзал я-амщи-и-ик!..
Эх! (Плачет пьяными слезами.)
Куролесов. Ну, с днем ангела тебя, Селифан! Вот, прими подарочек -- адрес двух татарочек! Ха-ха-ха!
Аппаратов. И опять вы сволочь, Куролесов. За что ж вы простого человека так не любите? Ведь он к вам всею душой!
Селифан. М-м-э-э-э... Эх! (Падает лицом на стол.)
Свиньин (вылезая из-под стола). Селифашку не замай!.. Лизка! Неси еще водки! (Падает обратно под стол.)
Лизынька выходит и тут же возвращается с ящиком водки, ставит ящик перед Свиньин ы м.
Лизынька. Вот, батюшка, ваша водка.
Искренко. Лизавета Титишна! Пока ваш батюшка, так сказать, держит паузу, нам надобно объясниться...
Лизынька. Что случилось, господа? Вы так взволнованы!
Куролесов. Случилась презабавная штука. Лизынька, мы вот тебя сегодня ночью разыгрывали в карты, а я возьми да и проиграй! Тебя да еще два мильона, ха-ха! Я просил их одолжить мне денег на веревку и мыло до завтра... Или два мильона до послезавтра. Да разве эти животные дадут!
Блестящинский. Так ты же не вернешь!
Куролесов. Верну, гадом буду, господа! Эх, одна Лизынька меня понимает, наверное. Я сюда шел и думал: может, у нее и веревочка с каким-никаким обмылком для меня найдется...
Лизынька. Ну хорошо, Герман Калистратович, вы меня проиграли. А кто же выиграл?
Искренко. Я! Я выиграл! Обе ваши ноги выиграл, Лизынька! Уйдемте отсюда сей же час этими вашими ногами!
Аппаратов. Лизынька! Поскольку мне досталась ваша голова со всеми ушами, то я требую, чтобы вы никого из этих людей не слушали!
Блестящинский. Позвольте, я тут тоже не без прав! Лизавета Титишна! Извольте сесть ко мне на колени той вашей частью, счастливым обладателем которой я имею честь состоять!
Аппаратов. Как смеешь ты оскорблять мою невесту?!
Искренко. И мою!
Аппаратов. И мою! А, я уже говорил...
Селифан (поднимая лицо от стола). И мою!.. Она... третьего дни... на конюшне... Я как раз навоз... (Падает мордой на стол.)
Аппаратов. Я сейчас велю послать за пистолетами! Будемте стреляться!..
Блестящинский. Я готов! Искренко -- вы будете секундантом у Селифана!
Искренко. А может, на вилах?
Куролесов. Вздорьте! Стреляйтесь! Я пока самогончику!..
Свиньин (из-под стола). И я -- самогончику!
Селифан. И мне... Про меня-то забыли?.. Эх, человека забыли...
СЦЕНА XX
С улицы во двор входит Неизвестный с пистолетом в руке и подходит к Лизыньке.
Неизвестный: Так не доставайся же ты никому! (Стреляет в Лизыньку.)
Все (наперебой). Кто это? Кто этот человек? Кто-нибудь знает его? Держи его!
Неизвестный уходит.
СЦЕНА XXI
Лизынька, шатаясь, держится за грудь. Она убита.
Лизынька. Благодарю вас... Благодарю за все, за все, за все, за все, за все, за все, за все!..
Куролесов. Ну, понеслась!
Селифан (поднимая голову). Тпр-р-ру, родимая! (Снова засыпает.)
Лизынька. Благодарю за то, что вы пришли отпраздновать со мной мои последние минуты... Вот, я вижу -- вино, цыганы, папенька спит... Отчего люди не танцуют? Господа, отчего вы не танцуете? Вот так бы раскинула руки и заплясала!.. Ах нет, нынче меня застрелили... (Шатаясь, подходит к Куролесову.) Ах, Герман! Как замечательно душно было нам давеча в беседке!.. Поддержите меня... Нынче я умираю... Ах, зачем в мире столько оружия? Пистолеты, сабли, ножики... Знаете ли, господа, что человечество уже накопило столько оружия, что сможет уничтожить себя полтора раза... Ах, Герман Калистратович, зачем вы не торговец оружием?! Вы были бы богаты!.. Вы!.. Вы за меня на бегах поставьте на лошадку... Там лошадка есть, Перпетуей зовут... Я знаю, слыхала!.. Я умру, а вам от лошадки счастье будет!.. (Отойдя от Куролесова, падает на грудь Аппаратову.) А вы, Аппаратов! Вы расчетно-кассовый центр, а не человек! Вам мильоны ваши всю душу выжгли! Вы не руку и сердце мне вчера предлагали! Вы пачку грязных кредиток мне в мужья предлагали! Да где же это видано, чтобы девушки замуж из-за денег хаживали?! Наивный вы человек!.. Вы!.. Вы вот что... Вы за меня на бегах... тоже поставьте... И вам счастье будет, несчастный вы человек... (Отталкивает Аппаратов а, падает на руки Блестящинскому.) А, и вы здесь! Что вы так глядите на меня? Нешто не видали, как человек умирает?.. Ну ничего, немного удовольствия я вам доставлю, скоро уж отмучаюсь, а не дадите сейчас умереть, так я отлежусь, выйду на Кобылин утес, да и в реку!.. Только вы меня и видали... Вы!.. Вы как оплачете меня, вы возьмите мильон, что мне обещали, да на бега, на бега... Алчный вы человек!..
Лизынька с трудом переходит к Искренко, но, не дойдя немного, падает в оркестровую яму. Куролесов, Аппаратов, Блестящинский, Искренко, все гости заглядывают в яму. Через какое-то время из ямы, кряхтя, выбирается окровавленная Лизынька.
Лизынька. Как бы мне хотелось... Как бы мне хотелось, чтобы все-все люди на земле сделались счастливыми! Ну, если не все, то хотя бы несколько! Поэтому я и хотела осчастливить вас всех, поэтому дала вам, господа, свое согласие!.. Ну, господа, кто из вас теперь позарится на умирающую?.. Отчего люди не рыдают?! Отчего они не рыдают так, как положено, когда умирает красивая девушка? Вот так бы раскинула руки да как треснула бы каждому по шее -- сразу бы, небось, заплакали!..
Все начинают рыдать. Лизынька доходит до Искренко.
Лизынька. Эх, Искренко, Искренко... Вот вы все по совести, да по справедливости меня хотели, а ведь я бы вам изменять стала!.. Вот так бы раскинула ноги!.. Как цапля!.. И изменила с первым встречным... Да вон, хоть с Селифаном! (Падает на землю рядом с Селифаном.) Селифан! Слышишь ли ты меня? Не слышит... Спит... Спит народ русский, дремлет в нем мощь созидательная и сила разрушительная... Но дайте срок, господа! Дайте срок, и этот народ проснется и снесет вас!.. Настанет время, и не будет Свиньиных, Куролесовых, Аппаратовых, Блестящинских, Искренко. Они все умрут. Богатство и власть будет у таких чистых и прекрасных людей, как Селифан! Звери вы господа, звери! Благодарю вас за все, за все, за все...
Последние слова Лизыньки тонут в пении цыганского хора.